Неожиданное появление Керли вызвало волну радости, особенно когда стало ясно, что банк спасён и деньги целы. Однако спасение паренька из лап беззаконников омрачилось тем, что он стал сиротой. Демоноборец слышал, как горожане обсуждали, что «старый пьяница», наконец, получил по заслугам. Причиной такого сурового отношения стало то, что гробовщик накануне перебрал спиртного и вытолкал ночью на улицу свою благоверную, которая, естественно, тут же стала добычей вампиров. Его так и так собирались судить и, вероятно, вздёрнули бы в назидание прочим, когда б было, кому сколачивать вместо него гробы. В общем, грозил пьянице только относительно небольшой тюремный срок. Но судьба в виде беззаконников распорядилась по-своему.

Мальчишка поглядел на труп отца, но истерику не закатил. И вообще, не проронил ни слезинки. Эл слышал, как, подняв взгляд, он спросил стоявших рядом взрослых про своих друзей — Ланса и Мирду. Ему объяснили, что первый попался вампирам, а девочка в порядке, хотя и ранена, а затем, коротко посовещавшись, увели.

Спустя четверть часа один из сопровождавших Керли мужчин вернулся, и Легионер остановил его.

— Что с мальчиком? — спросил он.

— Определили его пока к мамаше Фениле, — ответил годурец. — Она позаботится о пацане первое время. А потом даже не знаю, — пожав плечами, мужчина хотел пройти дальше, но Демоноборец задал следующий вопрос:

— Кто такая Фенила?

Как ни хотелось собеседнику побыстрее закончить разговор с некромантом, промолчать и уйти он не посмел.

— Да хозяйка борделя, — сказал годурец, переминаясь с ноги на ногу. — Это вон там, за углом справа третий дом. Если интересно, — добавил он с сомнением.

В этот момент появилась повозка, сопровождаемая мэтром Авильеном. Правил Бинки Кройн, а его братья сидели внутри. Когда телега остановилась, они вылезли и принялись обшаривать трупы бандитов, а затем грузить их, складывая штабелем. Наверное, они и лошадок беззаконников с седельными сумками прибрали бы, но в этом их опередил Арко Спиллиан, сразу велевший отвести животных на свою конюшню.

Мэтр Авильен, заметив Эла, направился к нему.

Глава 43

— Говорят, вы один их всех уходили? — нервно потирая руки, проговорил доктор, остановившись перед некромантом.

— Точно, один, — отозвался Эл.

— Кажется, их было довольно много. Вы… не ранены?

— Я в полном порядке, благодарю.

Врач кивнул с видимым облегчением. Ему явно не хотелось осматривать Легионера.

— Ну, что ж, раз так, займусь этими парнями.

— Вряд ли им нужна ваша помощь, — заметил некромант.

Мэтр Авильен нервно хихикнул.

— Нет, конечно, нет. Но гробовщик, к сожаленью, мёртв, так что мне придётся пока подержать тела в холодной — думаю, их закопают в общей яме за городом. Едва ли кто станет хоронить беззаконников рядом со своими родственниками.

— Много ли родственников осталось лежать в могилах с тех пор, как появились стригои?

На это врач ничего не ответил. Неопределённо дёрнув головой, он поспешил к телеге, где орудовали братья Кройны.

К Элу вразвалку подошёл Кезо.

— Драка была впечатляющей, — сказал он. — Ты обучался у зитов?

— И у них, в том числе. Но уверен, с этими бандитами справился бы даже ты.

Кезо поморщился, услыхав про «даже», но потом усмехнулся.

— Может, ты и прав.

— Почему не стал спасать деньги? Спиллиан наверняка обращался к вам за помощью.

— Было дело. Старый дурак вообразил, будто мы парочка обычных наёмников! Но я ему объяснил, что наше дело — убивать чудовищ, а не махаться с беззаконниками. Пфф! Это просто смешно! А вот тебя как ему удалось уговорить?

— Похоже, деньги вас не слишком интересуют, — Эл встал с ящика. — Не похоже это на Демоноборцев, а я их много повидал. Знаю, о чём говорю. Как ты верно заметил, даже я не против получить звонкую монету. Но вам двоим, кажется, бэнты не нужны. То ли вы и без годурского золота богаты, то ли приехали не ради наживы. И возникает вопрос: если не ради неё, то для чего?

Не дожидаясь ответа, Эл направился ко входу в гостиницу. Кезо проводил его мрачным взглядом, но не сказал ни слова.

К Мирде Керли не пустили. Сказали: девчонка ещё слаба и часто бредит. А ещё ей, мол, снятся кошмары. Керли вспомнил об этом, когда проснулся в холодном поту спустя несколько часов после своего освобождения из плена «Красных бесов». Всё это время он провёл в борделе мамаши Фенилы, на втором этаже, где после отъезда пастухов и охраны стада Арко Спиллиана пустовало много комнат.

Парень сел на скомканной, сбитой постели, вытер ладонью лицо и осоловело осмотрелся. За окном сгущались сумерки, но небо ещё было светлым, а солнечные лучи золотили края пузатых лиловых туч.

Сон был отвратительный! Керли видел мертвого отца, лежавшего в криво сколоченном гробу, который стоял на столе в их доме, в первой комнате, где они обедали. От ног до груди отца скрывали насыпанные белые цветы, на пожухлых лепестках которых засохли мелкие капли и брызги крови. Керли стоял рядом, глядя на обтянутое кожей восковое лицо, а рядом находились другие люди, взрослые. Мужчины и женщины тихо переговаривались, наполняя комнату невнятным гулом, а затем вдруг разом замолчали. Эта тишина показалась Керли неестественной, и он поднял голову, чтобы узнать, в чём дело.

Сначала до парня не дошло, что изменилось в присутствовавших, но спустя две-три секунды он понял, что у всех вокруг рты крепко зашиты толстыми нитками вроде тех, какими чинят джутовые мешки! Бледные лица медленно повернулись, словно люди хотели посмотреть на мальчика, но вместо глаз у них зияли тёмные окровавленные дыры, из которых сочилась жёлтая блестящая слизь. Она стекала по щекам, отчего казалось, будто жуткие мужчины и женщины плачут.

Издав сдавленный стон, Керли попятился, пока не упёрся спиной в дверной откос. Никто из присутствовавших не шевельнулся, не попытался его остановить. В воздухе разливался приторный, тошнотворный запах разложения.

Парень толкнул дверь и, по-прежнему пятясь, выбрался на крыльцо. Он просто не мог заставить себя отвести взгляд от изуродованных лиц с зашитыми ртами. Когда в комнату скользнул луч солнца, Керли увидел, что их пересекают в разных направлениях косые и кривые шрамы — а может, они только что проявились. Фигуры зашевелились, словно выйдя из ступора, и двинулись на пацана. Закричав, мальчик, наконец, развернулся и побежал.

Он нёсся по улицам, боясь оглянуться, пока не увидел впереди троих мужчин. Все они шли, пошатываясь, чуть склонив головы набок. Через несколько секунд Керли понял, что они тоже изуродованы. Он свернул и едва не столкнулся с Мирдой! Маленькая ручка крепко схватила его за запястье, покрытое шрамами лицо приблизилось почти вплотную, обдав смрадом разложения. Синие губы приоткрылись, обнажив осколки зубов. По подбородку стекли две тоненькие струйки крови.

Керли замер, словно парализованный. Он не смел шевельнуться, хотя мог попытаться вырваться и убежать. Но мальчик впал в ступор, глядя в мутные бельма, отражавшие его перекошенное от ужаса и отвращения лицо.

— Он… перекраивает… миры! — булькая, прошипела Мирда. — Смотри, что… с нами… стало! Ткань вселенной… расходится и снова… сшивается, образуя новые… реальности.

Пальцы разжались, и оцепенение, сковывавшее Керли, прошло. Он бросился в сторону, обогнул троих мужчин и помчался в сторону храма Укадара, рассчитывая найти там защиту.

Когда парень ворвался в святилище, в ноздри ударил плотный запах гниения, а глаза, едва привыкнув к полумраку, различили копошащуюся на полу груду из сшитых друг с другом тел, торчащих конечностей и мотающихся во все стороны голов. Десятки ртов раскрылись одновременно, издав пронзительный, оглушительный вопль отчаяния!

В этот момент Керли и проснулся.

Ему не хотелось вспоминать кошмарное видение, но оно оставалось в голове, яркое и реалистичное, словно было не сном, а самой что ни на есть настоящей явью. Парень откинул одеяло и спустил босые ноги на прохладные доски пола. Встал, прошёлся по тесной комнатке, всё убранство которой состояло из кровати, шкафа, выцветшей ширмы и тусклого зеркала в облупившейся раме.